Перед тем как пригласить этого человека в прямой эфир программы «Большие гости» на радио «Искатель», я, пожалуй, впервые в жизни сделал то, что, наверное, не должен был делать с точки зрения профессионализма. Я попросил его самого написать мне о себе. Представить эдакую свою визитную карточку. И он это сделал! Теперь она перед вами.

«Профессия врача, для меня, это не ремесло. Скорее, призвание. Когда что-то довольно неожиданно и незапланированно входит в жизнь, то можно сказать, что зовет судь ба. Так было и у меня.

С детства я не мечтал стать врачом – художником, футболистом, но не хирургом. И в медицинский я поступил, скорее, вопреки. И теперь ни о чем не жалею. Более того, несмотря на всю тяжесть такого призвания, я понимаю, что на своем месте.

Главный мой принцип, и как человека, прежде всего, и как хирурга – быть честным. Перед самим собой, пациентами, профессией. Я не могу играть и исполнять роль того, кем меня хотят видеть. Если я начну так поступать, то это уже буду не я. И кто знает, может, и оперировать уже так не получится.

Стараюсь относиться к проблемам с юмором – без него никак. И в жизни, и в профессии. Конечно, некоторым такое может быть непонятным, но люди все разные. И уровни восприятия тоже. У меня никогда нет желания кого-то обидеть, а если так происходит – просто несовпадение в интеллектуальном плане. Это нормально.

Не навреди – это, пожалуй, главный принцип, по которому должны работать все врачи. Ведь, обладая такой ответственностью, сразу вспоминаешь фразу: кому много дано, с того и спросят».

Так представил сам себя Руслан Меллин – главный внештатный челюстнолицевой хирург, заведующий отделением челюстно-лицевой и пластической хирургии Республиканской клинической больницы им. Г. Я. Ремишевской.

Этого человека сегодня, без преувеличения, знает вся страна. Это он «собрал» буквально из лоскутов лицо мужчины, попавшего в лапы медведя в Шушенском бору. Пожалуй, только ленивый еще не рассказал об этой истории. Поэтому сегодня вы ее здесь не прочитаете.

Как стоматолог стал хирургом

– Я хирургом не хотел быть. Волею судьбы пришел в хирургию. Был один тяжелый случай в моей жизни, после которого я дал себе слово, что отучусь на челюстно-лицевого хирурга.

Тогда я был стоматологом, можно сказать, слесарем: сверлил, пилил, штамповал коронки. Бездомная женщина получила тяжелые увечья лица – сожитель ее порубил топором и бросил умирать в погреб. Но она, к сожалению или к счастью, выжила.

Я тогда работал в Минусинске. Нам ее привезли сотрудники полиции, потому что ей везде отказывали: ни паспорта, ни полиса. А у нас же сейчас все… Нет той медицины бесплатной, советской. Нужно иметь паспорт, нужно иметь прописку, полис, какие-то отчисления делать. Не мог я никуда ее пристроить, и собственных сил мне не хватало: я был обычный стоматолог и как мог, оказал помощь, но этого было недостаточно. И тогда дал себе слово, что стану челюстно-лицевым хирургом и буду, вопреки всему, помогать.

Она осталась без одного глаза, без носа, с разорванным лбом – тяжелый случай. Она моя ровесница по возрасту, если еще жива.

Точно известно, что три года назад эта несчастная была еще жива. Нейрохирург, с которым Руслан вытаскивал эту женщину с того света, видел ее на одной из местных помоек…

– Я очень боялся армии. Тогда всю страну поверг в шок случай с рядовым Сычевым, которому после издевательств над ним сослуживцев ампутировали ноги. Я очень боялся армии и в 16 лет с первого раза поступил в медицинский.

Наш факультет (стоматологов – прим. авт.) негласно назывался блатным. Я зачислен был сначала на платной основе, но за хорошую учебу был переведен на бюджет.

После окончания, пять лет отработал в селе Лугавское – нужны были финансовые блага, которых у меня не было. Была беременная супруга, не было жилплощади. Тогда давали миллион рублей за поездку на пять лет в места, не столь отдаленные от городов. И я решил ухватиться за этот шанс.

В 2017 году, отработав положенный срок, я уволился по собственному желанию и поехал покорять челюстно-лицевую хирургию в город Новокузнецк, где провел два года. Это был очень тяжелый момент в жизни: когда отработал шесть лет доктором, а потом тебя понижают до уровня обучающегося и у тебя – никаких прав. Из обращения на «вы», переходишь в обращение на «ты» и занимаешься всей грязной работой на протяжении двух лет.

- Оно того стоит? Если говорить о профессии врача – да. Но, что касается отношения к докторам – большой вопрос.

- Меня вообще уже, в принципе, разочаровала врачебная профессия, – говорит, безусловно, на эмоциях Руслан Меллин. – И я, не знаю, когда-нибудь все-таки уйду из медицины полностью.

– Куда?

– Да хотя бы в село. Коров заведу себе, козочек, курочек…

– Думаете это так просто?

– Думаю, что там жалоб меньше будет!

И как заведующий отделением, Руслан знает, о чем говорит.

– Вообще, современное здравоохранение – оно трудно в понимании. Много очень недовольных пациентов, много жалоб. А в любой жалобе, обоснована она или нет, всегда прав пациент.

У нас сейчас уволился доктор, детский стоматолог. Мы столько усилий приложили, чтобы в Хакасии открылся кабинет лечения зубов под наркозом для детей-инвалидов, но, пожалуйста – две мамы спровоцировали необоснованный конфликт. Написали кучу жалоб. Доктор уволилась. И вот эти две мамочки лишили всех остальных детей медицинской помощи. Притом, что они сами получили эту помощь вне очереди.

Доктор просто не выдержала давления. Написала две-три объяснительные на одни и те же жалобы одних и тех же людей, а потом плюнула на все и уволилась. Сейчас мы пытаемся найти ей замену, а никто не хочет, все понимают, с чем придется столкнуться.

– Но, каждый человек имеет право на жалобу, а вы имеете право на защиту.

– Нет! Вот как раз мы и не имеем права на защиту.

– Как так?

– К сожалению, вот так. У меня была история давным-давно в селе, где я работал, когда пациент физической расправой со мной закончил свое лечение. Я просто был боксерской грушей, потому что не имел права отвечать. Потом мне пришлось лечить сотрясение мозга. Более того, он меня же и сделал виноватым. А минусинская больница тогда заявила, что поскольку этот случай уголовный, она не должна предоставлять мне юридические услуги. И я все в частном порядке отсуживал, доказывал.

Возвращаясь к инциденту с уволившимся стоматологом: врача не стало, недовольные остались.

– Только теперь поступают жалобы: почему стоматолог прекратил лечение этих детей, – говорит Руслан. – Такой вот замкнутый порочный круг. Я не вижу даже выхода из него. Ну, придет сейчас новый доктор, месяц-два поработает, посмотрит, с чем приходится сталкиваться, и так же уволится.

– Извините, но я хочу понять: получается, что медицинское сообщество у нас совсем не защищено?

– Частное медицинское сообщество – оно хорошо защищено, хорошо укомплектовано. Оно занимается продвижением своих кадров, оно их обучает за свои деньги. Мы, бюджетные доктора, не можем рассчитывать, что руководитель может нас отправить на какую-то учебу. Потому что есть финансовое голодание и не всегда, как мне кажется, есть возможность даже зарплату достойную выдавать.

Я езжу на учебу за свой счет. Приходится вкладывать свои деньги для того, чтобы потом лечить пациентов бесплатно. Достойная учеба стоит больших денег. Вот сейчас есть курс, пять дней учебы в Москве – 500 тысяч рублей.

– Вы богатый человек!

– Нет, я еще его не купил, я пока только уточнил, сколько это будет стоить.

– Но какова зарплата заведующего отделением?

– Тут нет никакого секрета, заведующий отделением получает зарплату достойную, хорошую, примерно тысяч 65.

– Вы издеваетесь? 65 тысяч – это достойная зарплата?

– Ну, это не я издеваюсь, если уж вы так считаете. А, что, плохие деньги? Плюс еще премии там, в декабре еще тысяч двенадцать могут дать.

При этом, исключительно ради справки, на интервью в программу «Большие гости» Руслан пришел после окончания своего рабочего дня, в течение которого он провел пять операций. А рабочий день свой начал после ночного дежурства, на которое «зашел» после своего предыдущего рабочего дня. За эти двое суток спал всего три часа.

– Нормальный график, три часа в сутки спать.

– А завтра снова на дежурство?

– Да. У нас сейчас 50 процентов штата – три доктора из шести в отпуске находятся, мы сейчас через сутки все дежурим.

– Не опасна ли такая нагрузка, в том числе и для людей, которые могут попасть под ваш скальпель? Недосып – это серьезно.

– Я его не испытываю. Я выработал привычку не спать много, это скорее больше пагубно для меня, нежели для пациента. В операционной я всегда сконцентрирован. Работаем стоя. Внимание на пределе.

– Сколько продолжалась ваша самая длинная операция?

– Восемь.

– Восемь часов на ногах? Без перерыва на обед?

– Без права даже в туалет сходить.

– ???

– Мы, как собаки, приучены. Собаки же терпят.

– Вы сравнили хирургов с собаками. Красиво, наверное.

– Это правда. Правда, может быть, не всегда приятна, но мы же с вами договорились быть искренними.

– Вам предлагают переехать из Хакасии?

– Давно уже предлагают в Москву переехать, но пока, я считаю, что это было бы неправильно. Здесь много детей, которые мне не безразличны, которых я оперирую и должен довести до совершеннолетия, чтобы они были красивые, с красивыми лицами. И пока меня все устраивает, все нравится. Это отделение мы открывали с Алексеем Валерьевичем Тихоновичем (главный врач ГБУЗ РХ «Республиканская клиническая больница им. Г. Я. Ремишевской» – прим. авт.), под его руководством. Это как наше детище. Как его оставить? Нужно какую-то преемственность сначала воспитать. Поэтому я пока никуда не хочу перебираться…

P.S. И это еще даже не половина нашего разговора. Хотите прочитать продолжение – дайте знать.