30-летию еженедельника «ШАНС» (Абакан, Хакасия) посвящается...
Полтора десятка лет в «ШАНСе» из моих нескольких жизни – это, конечно, срок. Но срок, который именно в удовольствие. Хотя с осени 2001 года по зиму 2016 года было столько всего, что страшно даже начать вспоминать. Для воспоминаний, используя знаменитый журналистский штамп, не хватит никакой газеты.
ВЛАДИМИР ШТЫГАШЕВ
Ну, скажите, как можно вместить сюда почти семичасовое интервью с все еще занимающим этот пост председателем Верховного Совета Хакасии Владимиром Николаевичем Штыгашевым?
Это было в те времена, когда он еще давал интервью и проводил регулярные пресс-конференции. На разговор с ним я пришел рано утром. Предварительная договоренность была, максимум, на полтора часа. Закончилась же наша встреча уже под вечер. И это без каких-либо перерывов на обед и прочие надобности. Я просто сидел и слушал. А он рассказывал…
Накануне у Владимира Николаевича умер друг. Когда уходят друзья, это всегда больно. А в возрасте за 60+ это не только боль – там уже понимание того, что новых друзей у тебя больше никогда не будет. Твоим единственным другом очень часто становится одиночество, скрашиваемое воспоминаниями, и ожидание неизбежной пустоты впереди…
После, на страницах «ШАНСа» читатель увидел совсем непривычного им Владимира Николаевича. Хотя, безусловно, напечатали мы самую малость. Несколько часов аудиозаписи все еще ждут своего времени.
Кстати, это интервью Владимир Штыгашев не согласовывал. Он, как и наши читатели, прочитал его уже в газете. И, да, это мы в «ШАНСе» назвали его тогда «хитрым лисом». И, судя по тому, как это прозвище ушло «в народ», попали в точку.
НИКОЛАЙ БУЛАКИН
Я, вообще, любил делать в «ШАНСе» интервью. Они у меня получались – к чему скромничать! Мне нравилось раскрывать людей несколько с иной стороны. Разглядеть в чиновнике не сухого функционера, успешного руководителя (неуспешные, как правило, интервью не дают), а человека, с присущими ему слабостями, переживаниями, проблемами. На одном из интервью я «довел до слез» нашего мэра Николая Булакина. Не специально, конечно. Просто настолько искренним случился разговор в один из переломных моментов его жизни. И тогда он мне сказал, что у него есть одно лишь желание – достроить городской храм.
Он это сделал.
Теперь он там похоронен.
И, да, свои интервью Николай Генрихович тоже не правил. Единственное, просил перед публикацией почитать – осторожный был человек. Я давал ему их, но с условием, что принципиальных правок не будет.
У меня с интервьюируемыми всегда есть одна договоренность: пока диктофон не работает, да, вы вправе требовать, чтобы сказанное не под запись никогда не было опубликовано. Но если уж диктофон включен, то вы должны понимать, что вы говорите уже даже не для меня, а для публики, которую я сейчас представляю, пусть даже и прикидываясь милым и скромным. В знак уважения я сам приходил к Николаю Генриховичу с готовым текстом. Мне было интересно наблюдать, когда он, взяв в руки карандаш и напустив на себя ту самую преподавательскую строгость, с которой на заре своей карьеры читал студентам лекции, внимательно просматривал то, что сам же и наговорил. Правки делал. Но это были правки лишь стилистические, когда ему вдруг казалось, что сказанное им коряво звучит, или же менял одно слово на его синоним. Смысловых правок не было никогда. Так повелось с самого первого нашего с ним интервью, состоявшегося в начале нулевых. Тогда я его расспрашивал (а такое было возможно?) про слухи о его нетрадиционной сексуальной ориентации. И все это было напечатано в «ШАНСе»! (Николай Генрихович тогда ответил, что это провокации, – «ШАНС».)
ПОЛИТИЧЕСКИЙ БОМОНД
Мне, кажется, люди любили «ШАНС» не только за его острые публикации, но еще и за ту человечность, с которой он относился к своим героям. Чиновников приучали появляться на страницах нашей газеты постепенно. Причем, со временем удалось добиться такого, что они уже сами хотели стать нашими спикерами или героями. Ведь мы видели в них не только министров, руководителей, но и людей. И многие отвечали нам симпатией.
Ну, скажите, где вы еще видели, чтобы самые известные женщины республики рассказали в газете не только о своих хобби, и желаниях, а еще и о росте; весе; объеме груди, талии, бедер? А в «ШАНСе» однажды к 8 марта мы подготовили именно такую подборку. На страницах газеты не постеснялись рассказать в таких подробностях о себе первая леди Хакасии Елизавета Лебедь, председатель Арбитражного суда Наталья Сенаторова, депутат Верховного Совета Ирина Ягодкина и другие самые узнаваемые дамы, представлявшие тогда общественно-политический бомонд республики. И, знаете, нам удалось сделать так, что это не было пошло. Да, на грани провокации, но с великим уважением к этим женщинам. И, судите сами, какое доверие было к газете, если столь известные личности согласились на этот эксперимент.
АЛЕКСЕЙ ЛЕБЕДЬ
Алексей Лебедь, председатель Правительства Хакасии – так тогда называлась главная чиновничья должность в республике, экспериментов не любил, но никогда не противился им. Что и говорить, многие до сих пор думают, что у «ШАНСа» существовала с ним какая-то своя договоренность, были какие-то особые отношения.
Смею сказать, ничего подобного не было. А то, что именно нам он давал самые откровенные интервью, так это уже вопрос, извините, профессионализма. Да, иной раз, чтобы уговорить его на разговор, нужно было просидеть не один час в его приемной. Благо, тогда в приемную председателя Правительства еще можно было свободно зайти. Он, проходя мимо, мог кинуть: «Никакого интервью, Кириченко, ты не получишь, хоть ночуй тут!» Но через несколько часов «отходил», а газета получала эксклюзив.
Иной раз, чтобы взять, опять же, эксклюзивный комментарий, приходилось к семи утра – времени, когда он ездил заниматься в бассейн (а мы знали даже это), подходить к подъезду его дома и поджидать. Комментарий приходилось брать на ходу, пока он шел к стоявшим неподалеку «Жигулям» (в бассейн он ездил с одним из своих соседей).
Ну, и «Жизнеописания Алексея Ивановича», которые на какое-то время стали одной из наших фишек, он никогда не отрицал. Лишь однажды сказал одну фразу членам своего Правительства: «Как говорил наш Президент Борис Ельцин, надо терпеть!» Кстати, Президентом тогда уже был Владимир Путин.
Не многим членам его Правительства это нравилось, но они, да, терпели. У тогдашнего руководителя республики всегда хватало ума не ругаться с прессой. Пока республику возглавлял Алексей Лебедь, СМИ в Хакасии могли еще чувствовать себя так, как это было в России в недолгий период гласности.
Кстати, «Жизнеописание» родилось из идеи придумать своего, виртуального кандидата на выборы председателя Правительства в 2004 году. В итоге, кандидат «зажил» своей отдельной жизнью. А Лебедь отметил «Жизнеописания» специальной Почетной грамотой, текст которой по остроумию способен составить конкуренцию многим классикам жанра. И это был пример того, как надо не запрещать, но уметь повернуть в свою пользу, казалось бы, даже неповорачиваемое. Он умел это делать!
О ПРОДАЖНОСТИ
У меня сейчас спрашивают, были ли угрозы? Да, были. И даже охрана у меня одно время была.
Снимали ли мы под давлением какие-то принципиальные материалы? Нет! Скажу больше, если бы наши учредители были менее принципиальными, на некоторых темах они могли бы озолотиться и жить сейчас в более комфортных условиях, а в Хакасию приезжать в гости. Спасибо им, за то, что не купились.
Не продались!
Я сегодня ничего не рассказываю про период, когда республику возглавлял Виктор Зимин. Но, как говорится, о покойниках либо хорошо, либо ничего. Однажды придет время и для этой истории.
Сегодня я хочу сказать, на мой взгляд, главное: «ШАНС» – это, прежде всего, про людей и для людей. Маленькая частичка человечности в нашем, порой, бесчеловечном обществе. Мы к этому стремились.
________________
Читайте также:
Елена Сушкевич – о том, как «ШАНС» стал газетой, которую «читают все»
30 лет: история газеты «ШАНС» в лицах и событиях
